Игорь Негатин - Лишнее Золото [СИ]

Понемногу стихли выстрелы и воцарилась тишина. После боя, это всегда давит, словно оглох. В ушах немного звенит, но ничего, это скоро пройдёт. Ещё несколько минут и начинаешь слышать. Потрескивают горящие машины, шумит ручей. Сейчас будет долгая, тридцатиминутная пауза, — тактика везде одинаковая. Потом, вояки прочешут ущелье, добьют раненых бандитов и можно будет выползти из нашего укрытия.

Через двадцать минут ожила рация.

— «Странника» вызывает «Папа Браво», «Странника» вызывает «Папа Браво». Как меня приняли, приём?

— Наконец-то! — прорычал Джек. Он крепко выругался и взял микрофон. — «Папа Браво», здесь «Странник». Принимаю чисто и громко. Приём.

— Мы начинаем прогулку. Как меня поняли, приём?

— Понял, дьявол вас раздери! Ждём…

Единственные участники вечеринки, которым повезло убраться живыми, это передовой дозор, с полуголым пулемётчиком во главе. Горящий бензовоз уткнулся капотом в скалу и надёжно перекрыл дорогу. Жаль, но догнать беглецов не получится. Да и где их отыщешь? Голову даю наотрез, что при первых выстрелах Браво, уцелевшие бандиты рванули так, что днём с огнём не найдёшь. Когда всё закончилось, к нам через завалы искорёженной техники, пробилась небольшая группа бойцов. Джек ушёл разбираться с командиром «Браво», а я смотрел, как подоспевший медик перевязывает Эндрю. Он даже не заметил, что ранен. Царапина, — руку зацепило. Меня, как всегда после боя, немного трясло — в крови бушевали остатки адреналина и злости. Сейчас пойдёт обратный процесс и навалится усталость. Усталость и безразличие…

— Что? — только сейчас увидел перед собой лицо медика. Его губы шевелились, но слов я не разобрал.

— У вас всё в порядке, сэр?

— Да.

— Вы уверены?

— Абсолютно. Это единственное, в чём уверен, — я похлопав себя по карманам, вытащил сигареты. Пачка была помятой и влажной, — ни одной целой сигареты.

— У вас не найдётся закурить, Док?

— Конечно, сэр! — он протянул сигареты. Солдатский «Camel», без фильтра — то, что надо.

— Спасибо…

— У вас был тяжёлый день, сэр!

— Да, именно так. Вы правы, Док. Тяжёлый, — устало согласился я и повторил, — тяжёлый.

Поднялся, подобрал лежащий рядом автомат и начал спускаться в ущелье, затянутое густым чёрным дымом. Вокруг взорванного бензовоза горела земля; чуть дальше — дымились грузовые машины и несколько джипов. Перешёл вброд ручей и пошёл искать Чамберса. «Легенду Новых и прочих» нашёл рядом с машинами «ликвидаторов». Джек уже смирился с тем, что пленных допросить не получится, ввиду отсутствия таковых и мирно общался с капитаном. Лезть в разговор не хотелось, и я присел на камень. Офицер, молодой мужчина лет тридцати, внимательно слушал Чамберса и послушно кивал, иногда сверяясь с картой, разложенной на капоте его джипа. Карта… Одно название, а не карта. Большой белый лист, где изображено несколько цветных пятен — исследованные территории Нового мира. Капля в море. Спустя несколько минут они закончили разговор и капитан ушёл.

— Что скажешь, Чамберс? — я подошёл к Джеку и закурил, опираясь на крыло машины.

— Ничего, — он пожал плечами, — ты уже и сам всё слышал.

— Иными словами, — контейнера здесь нет.

— Ты поразительно догадлив, Поль, — съязвил Чамберс.

— И твоего приятеля, с которым ты жаждал встречи, тоже.

— Нет…

— Понятно, — протянул я и посмотрел на останки бандитского конвоя, среди которого бродили бойцы роты «Браво». Изредка слышались хлопки выстрелов. Видимо зачистили не всех и теперь добивали раненых. — Что будем делать?

— Тебе что, мало стрельбы было? — неожиданно огрызается Джек. — Ещё хочешь?

— Голос…

— Что? — он по птичьи наклонил голову, словно не услышал. — Какой голос?

— Голос не повышай, — тихо сказал я, — ты же не баба.

— Извини, — после небольшой паузы, кивает Чамберс, — нервы. Что будем делать? А что нам остаётся? Вернёмся на базу. Может Виктор что-то выяснил.

— Будем надеяться. Только…

— Что?

— Время… Время, которое играет против нас. У них десять часов форы, если не больше, чтобы, — я щёлкнул пальцами, — как это сказать, brouiller les pistes.

— Замести следы, — подсказал он.

— Именно так. А саванна большая…

— Большая… — согласился Чамберс.

Несколько минут он молчал. Его понять можно, — расстроился. Рассчитывал встретиться с «приятелем», но карта легла иначе. И где его теперь найдёшь?

— Мысли, предположения, есть?

— Что с этих мыслей? — усмехнулся Джек и сбил шляпу на затылок. — Одно расстройство.

— Но всё-же…

— Нас провели. Провели, как зарвавшихся школяров. Отправили на край света, гоняться за жалкой кучкой недоумков. Ты знаешь, когда появился бандитский конвой, мне стало не по себе.

— Мне тоже, — с серьёзным видом кивнул я, — особенно, когда вспомнил, что не оставил завещания.

— Тебя не поймёшь, — нахмурился Чамберс, — говоришь серьёзно или иронизируешь.

— Не обращай внимания, — отмахнулся я, — это отходняк, после боя.

— Что с Чаком? — он сменил тему.

— Убит.

— Эндрю?

— Жив, — ответил я и посмотрел на труп бандита, лежащего неподалёку. Совсем молодой парень, лет восемнадцать, не больше. Даже после смерти на его лице сохранилось обиженное выражение. Судя по всему, он иначе представлял жизнь «вольного бродяги». Без боли, крови и смерти. Так не бывает, господа…

— Идём, — Чамберс грустно посмотрел на догорающую цистерну.

— Куда ты собрался?

— Посмотрим на трофеи. Может выберем что-нибудь.

— Чтобы показывать внукам, рассказывая, как мы спасали мир?

— Поль, — поморщился он, — заткнись, а? И без твоего цинизма хреново.

— Уже заткнулся…

В воздухе, оседая на лицах, летали клочья сажи. Воняло порохом, жжёной резиной и ещё чем-то нестерпимо кислым. Один из джипов, попавший под пулемётную очередь, лениво горел, разгоняя по окрестностям запах горелого мяса. На водительском сиденьи был виден обезглавленный и почерневший труп. Голова, а точнее то, что от неё осталось, была размазана по капоту, вперемешку с какими-то тряпками и осколками лобового стекла. А над нами, высоко в небе, величаво и неторопливо кружили большие птицы. Падальщики Нового мира. Да, им приготовлен прекрасный стол…

Трофеев, не считая грузов с ограбленного конвоя, было много. На большом куске парусины лежало собранное с трупов оружие. Богатый выбор. От русских Калашниковых, до немецких G-3. Несколько китайских пистолетов-пулемётов, шестьдесят четвёртой модели, с интегрированным глушителем, под маузеровский патрон калибра 7,63 мм. и целая россыпь разнообразных пистолетов и револьверов.

— Что будет с этим арсеналом? — спросил я у Чамберса.

— В каком смысле? — уточнил он и окинул взглядом железо, — Что с ним будут делать? Сдадут в арсенал Ордена. Отремонтируют, вычистят и продадут новым поселенцам. Бери, если что-то приглянулось, потом уже не получишь.

— Не вижу ничего интересного. Разве что вот это, — я подошёл поближе и выудил из кучи железа Heckler und Koch. Если быть точным: модель MP-5A3, с выдвижным прикладом. Удобная машинка, под девятимиллиметровый люгеровский патрон.

— Зачем тебе эта хлопушка? — спросил Джек.

— Чтобы брать её с собой в город и не таскать постоянно Калашников.

— Резонно, — рассеянно кивнул он, — резонно…

— Идём, Джек, — я хлопнул его по плечу, — соберём вещи и домой.

— Дерьмо, — Чамберс зло сплюнул, — какое-же это всё дерьмо!

— Идём, «Легенда Новых земель», идём…

Через несколько часов мы тронулись в обратный путь. Между сидящими в машине бойцами, лежало тело Чака Карраччи, упакованное в чёрный пластиковый мешок. Джек Чамберс устроился у заднего борта и хмуро смотрел наружу, а я дремал, привалившись к жёсткой спинке сиденья. Говорить не хотелось. Думать, впрочем, тоже.

24

5 год, по летоисчислению Нового мира

Центральная база Ордена по приёму поселенцев

Мы вернулись вчера, поздно вечером. Вместе с нами прилетел и Эндрю Пратт — так было указано в приказе, полученном от Службы безопасности. На вертолётной площадке нас встретили сотрудники Виктора и через двадцать минут мы были в конторе. Начальства на месте не оказалось и нас развели по разным кабинетам. Нет, не для задушевных бесед, а для того, чтобы написали подробный отчёт. Стол, несколько стульев и тёмное пятно окна, выходящее во внутренний двор. Спартанская обстановка… Я сбросил сбрую и рюкзак на пол и подошёл к столу. Несколько листов бумаги, шариковая ручка и карандаш. Как говорили древние — ничего лишнего. Даже пепельницы не видно. Мозги не работали, жутко хотелось спать, но ничего не поделаешь — придётся писать. Надо понимать, что руководство уже поставлено в известность и оно рвёт и мечет, требуя результатов. Пусть и бумажных…